Categories:

В своих стихах Карл Маркс преподносил себя как Люцифера

Карл Маркс, как известно, родился в Трире, почтенном городе Рейнской Пруссии, в 1818 году, в семье выдающегося юриста и внука раввина. Если быть точным, оба родителя Маркса являлись потомками раввинов. Отец Маркса, Генрих либеральный рационалист не испытывал какого-либо особого беспокойства по поводу своего вынужденного перехода к официальному лютеранству в 1816 году. Что мало известно публике о Марксе, так это то, что сначала после крещения Карл являлся образцом христианина.

Однако, уже позже, как говорится во втором томе в десятой главе  "An Austrian Perspective on the History of Economic Thought" (1995) Мюррея Н. Ротбарда, в своем эссе «Размышления юноши о выборе профессии» Маркс выразил беспокойство по поводу своего собственного «демона амбиций», который побуждал его «вторгнуться в Божественное и проклясть человечество».

Уже после поступления сначала в Боннский университет, а затем в новый престижный Берлинский университет, где он изучал право, Маркс окончательно перешел в воинствующий атеизм, переключился на философию и вступил в Doktorklub(левые) гегельянцев. Переход Маркса к воинствующему атеизму быстро привел в действие демона амбиций, о которых ранее писал сам Маркс. 

Особенно откровенными в то время были сборники стихов Маркса, большинство из которых к сожалению утеряно. Однако, некоторые из них известны и много о чем свидетельствуют. Так, в своем стихотворении «Чувства», посвященном его любимой в детстве девочке, которая впоследствии стала его женой, Дженни фон Вестфален, Маркс выразил и свою манию величия и жажду разрушения:

Небеса, я бы понял,
я бы нарисовал мир для меня;
Живя и ненавидя, я намерен, чтобы моя звезда сияла еще ярче...

<...>

... Миры, которые я бы разрушил навсегда, только потому, что я сам не могу создать мир;
Так как мой звонок они не замечают никогда ...

Как видим, Маркс уже в довольно юном возрасте стал демонстрировать в своем нутре классическую причину, по которой сатана ненавидит и восстает против Бога. В другом стихотворении, которое также приводится в  книге Мюррея Н. Ротбарда "An Austrian Perspective on the History of Economic Thought" (1995), Маркс пишет о своем триумфе после того, как он разрушит сотворенный Богом мир:

Тогда я смогу победоносно пройти,
Как бог, по руинам их царства.
Каждое мое слово - это огонь и действие.
Моя грудь равна груди у Создателя.

Интересно еще одно стихотворение Маркса ,который до сих пор остается идолом многих жителей планеты, «Вызов в отчаянии»:

Я возведу свой престол высоко над головой,
Холодной и грандиозной будет его вершина.
Его защита - суеверный страх
Для его маршала - самая черная агония. 

Однако, тема сатаны наиболее четко изложена Карлом в книге «Скрипач», посвященной его отцу:

Видишь этот меч?
Принц тьмы
Продал это мне.
А также:
С сатаной я заключил сделку,
он выбил знаки, выбил время для меня,
я же быстро и свободно играю марш смерти.

Но особенно поучительна и показательна его длинная, незаконченная поэтическая драма его юношеского периода «Оуланем, трагедия». В ходе этой драмы его герой, Оуланем, произносит замечательный монолог, изливая длительную инвективу, ненависть к миру и человечеству, ненависть к творчеству, угрозу и видение полного разрушения мира:

... Я буду выкрикивать страшные проклятия человечеству:
Ха! Вечность! Оно - вечное горе ...
Мы сами являемся часовым механизмом, слепым механическим,
Созданным, чтобы быть нечестивыми календарями Времени и Пространства,
Не имеющие цели, кроме как случиться тому, чтобы быть разрушенным,
Так что, что-то должно быть разрушено ...
Если есть кто-то, кто поглотит,
я сам прыгну в него, и я доведу мир до руин
Мир, который утопает между мной и Бездной,
я разобью его на куски своими мощными проклятиями.
Я обниму его суровую реальность:
обняв меня, мир тупо исчезнет,
а затем погрузится в полное небытие,
погибнет и перестанет существовать - это будет действо!
Что важно и очень похоже на правду, пастор Вурмбранд указывает, что Оуланем - это анаграмма Эммануила, библейского имени Иисуса, и что такие обращения святых имен являются стандартной практикой в ​​сатанинских культах. 

Как отмечает историк, философ  Мюррей Н. Ротбард, эти стихи как ничто раскрывают дух, которым творил Маркс и то, куда он хотел бы завести человечество. Что примечательно, в отличие от не воинственного почитания разнообразия, которое выражает простое неверие в существование Бога, воинствующий атеизм Маркса, похоже, демонстрирует не неверие в существование Бога, а ненависть к нему и желания Маркса вести войну на Его уничтожение в умах, сердцах людей. 

Примерно такой же дух разрушения отчетливо проявился в ответе воинствующего атеиста Бакунина на знаменитое протеистское замечание деистического Вольтера: «Если бы Бога не существовало, то было бы необходимо создать Его». На что Бакунин ответил в стиле Маркса: «Если бы Бог существовал, то было бы необходимо уничтожить Его». 

Создается впечатление, что именно эта ненависть к Богу как создателю, более великому, чем он сам, и к Человечеству, как к творению его, по-видимому, вдохновила Карла Маркса на написание капитала, который, по видимому, должен был бы стать отправной точкой реализации его стихов.

Приведенные отрывки стихов были написаны в 1836 и 1837 годах, когда он только-только перебрался в Берлине. Два стихотворения были опубликованы в Берлинском Атенеуме в 1841 году.  Полный переведенный текст Оуланема см. в статье Роберта Пейна «Неизвестный Карл Маркс» (Нью-Йорк: издательство New York University Press, 1971), стр. 81–3, и Брюс Мазлиш "Смысл Карла Маркса" (Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета, 1984).

Малюта

Error

default userpic

Your IP address will be recorded 

When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
kotmusico
Спасибо за публикацию. Позвольте добавить по данной теме выдержку из "Русской исторической библиотеки": "Русский литературовед и мемуарист П. В. Анненков в своих известных воспоминаниях, описывая между прочим встречу с Марксом, характеризует впечатление, полученное от него как от демократического диктатора. «Маркс, – пишет Анненков, – представлял из себя тип человека, сложенного из энергии воли и несокрушимого убеждения... Все его движения были угловаты, но смелы и самонадеянны; все приемы шли наперекор с принятыми обрядами в людских сношениях, но были горды и как-то презрительны, а резкий голос, звучавший, как металл, шел удивительно к радикальным приговорам над лицами и предметами, которые он произносил. Маркс и не говорил иначе, как такими безапелляционными приговорами, над которыми, впрочем, еще царствовала одна до боли резкая нота, покрывавшая все, что он говорил. Нота выражала твердое убеждение в своем призвании управлять умами, законодательствовать над ними и вести их за собой… Маркс произвел на меня впечатление не только редкого умственного превосходства, но и значительной личности. Если бы он имел столько же сердца сколько ума, столько же любви, сколько ненависти, я бы готов [был] пойти за него в огонь, несмотря на то, что он не только различным образом давал мне чувствовать, но в конце и открыто выразил свое полнейшее ко мне пренебрежение. Он есть единственный и первый между нами, которому я доверил бы право властвовать и не теряться в мелочах при великих событиях. Я сожалею только ради общей нашей цели, что этот человек наряду с выдающимся своим умом не располагает благородным сердцем».